В Пятигорске продолжились прения в ингушском процессе
В Пятигорске 29 июня на апелляционном заседании Ставропольского краевого суда по делу «лидеров» ингушского протеста продолжились прения. Выступили адвокаты: Андрей Сабинин, Билан Дзугаев, Асхаб Ужахов. На предыдущем заседании 8 июня выступили адвокаты Калой Ахильгов, Джабраил Куриев, Магомед Беков, а также защитник наряду с адвокатом Магомед Куриев.
Адвокат Багаудина Хаутиева Басир Оздоев стал также защитником Бараха Чемурзиева.
Защитнику Зарифы Саутиевой Олегу Орлову суд не дал возможности выступить, мотивируя это тем, что вначале выступают защитники, подававшие апелляционные жалобы. Напомним, Олег Орлов является участником собственного уголовного дела. Его преследуют по статье о «повторной дискредитации армии», ч. 1 ст. 280.3 УК РФ.
Первым в прениях 29 июня выступал адвокат Андрей Сабинин в интересах Исмаила Нальгиева. Он отметил, что в деле нет доказательств организации насилия подсудимыми, но есть доказательства того, что они удерживали людей от кровопролития. «Столкновения 27 марта случились из-за провокации силовых органов», – считает адвокат. «Кто это организовал? Да никто. Когда бьют тебя, ты бьешь в ответ», – отметил Андрей Сабинин, указывая на то, что оттеснение протестующих и стало провокацией.
По мнению Андрея Сабинина, невозможно организовать коллективное насилие, призывая к его прекращению. Это снимает обвинение по ст. 318 УК РФ. Адвокат добавил, что протестующие действовали хаотично и уже понесли наказание за свои действия. Далее адвокат акцентировал внимание на том, что по ч. 2 ст. 318 после митинга 27 марта был осужден всего один человек. Между тем именно эту часть вменяют подсудимым. Андрей Сабинин ни разу не видел в своей практике, чтобы ст. 318 УК РФ давали через организацию экстремистского сообщества.
«Где преступный план? – спрашивал Андрей Сабинин. – Нету. Покажите преступления, которые были совершены. Нету преступлений. Как можно списать признаки статьи из УК, вписать в приговор и не приложить ни одного доказательства?»
Далее адвокат подробно разобрал приговор первой инстанции в той части, где говорится о финансировании экстремистского сообщества: «Где хоть одна транзакция? Доказательство, что хоть один из подсудимых получил хотя бы одну копейку на экстремистскую деятельность». В материалах дела таких доказательств нет.
Андрей Сабинин охарактеризовал личность Исмаила Нальгиева и задался вопросом о том, что плохого в активной общественной и политической деятельности? Тем более, что Исмаил не занимался ею. Он также указал суду, что в деле нет показаний нет ни одного человека, который бы сказал, что «Нальгиев ко мне подходил и психологически мотивировал». Также вызывает удивление, по мнению адвоката, тезис о том, что упоминание о депортации могло мотивировать протестующих бить полицейских. О депортации в Ингушетии знают примерно все. Об этом не надо информировать, и это никак не связано с конкретными полицейскими на площади. «Не дорос он еще мотивировать психологически», – резюмировал Андрей Сабинин, указывая на кавказский менталитет, подразумевающий, что вначале говорят старики, а молодые люди говорят только тогда, когда им разрешат.
До марта 2019 года Исмаил Нальгиев ни разу не принимал участие в несанкционированных митингах, а за участие в митинге в Магасе 27 марта 2019 года он уже был административно оштрафован на 20 тысяч рублей. «Ни один из потерпевших не указал на Нальгиева как на организатора насилия в отношения себя», – заявил Сабинин, добавляя, что уже были осуждены люди за митинг в Магасе по ч. 1 ст. 318 УК РФ, между тем обвинение подсудимым предъявляется по ч. 2 ст. 318 УК РФ.
Согласно материалам дела, Нальгиев просит протестующих не драться, но виноват он в том, что они дрались. Вслед за Калоем Ахильговым Андрей Сабинин говорит, что это называется «натянуть сову на глобус». При этом сова – это логика.
По мнению адвоката, поздравление с праздником мусульман Исмаила Нальгиева в качестве довода обвинения является разжиганием ненависти и вражды по религиозным признакам.
Невозможно в мае 2018 года предсказать события в марте 2019 года. Это находится за гранью возможного. Андрей Сабинин так же, как и адвокат Джабраил Куриев, недоумевает от подобной конструкции. Напомним, адвокат Джабраил Куриев предположил в этом моменте обвинения, что подсудимые обладали даром ясновидения, иначе бы как они, не будучи знакомыми между собой, смогли организовать экстремистское сообщество? Или же они обладали доступом к машине времени. «Невозможно направить умысел на события, которые могут не случиться», – отметил адвокат.
«Выводы суда построены на противоречиях и неустранимых сомнениях», – заявил адвокат Андрей Сабинин. «Мы же не в инквизиционном процессе», – добавил он. – Их искусственно соединили. Эти люди не имели общего умысла, кроме умысла противостоять агрессии своих граждан». По словам адвоката, стулья, на которых сидели старейшины, не могут быть признаны орудием преступления, так как были принесены на площадь не с целью быть брошенными в силовиков.
«Приговор основан на вероятностных доказательствах, а остальные доказательства надуманы. Они не имеют отношения к делу. Есть все основания для отмены приговора», – заключил Андрей Сабинин. Далее он указал на нарушение нормы международного права в отношении Нальгиева. На момент приговора суда первой инстанции Россия находилась под юрисдикцией ЕСПЧ.
«Мы все знаем, как устроены компромиссные приговоры: либо мало, либо условно», – сообщил адвокат. Даже Зауров, единственный осужденный по ч. 2 ст. 318 УК РФ, получил пять лет и шесть месяцев.
«Поддерживаю всех тех, кто просил вынести оправдательный приговор, и прошу оправдать Нальгиева», – сказал Андрей Сабинин.
После перерыва на обед в прениях 29 июня выступал адвокат Зарифы Саутиевой Билан Дзугаев. Он отметил, что многое из речи Андрея Сабинина в защиту Исмаила Нальгиева применимо и в отношении Зарифы. Приговор необоснован и немотивирован надлежащим образом. Выводы суда противоречивы. Более того, приговор негуманен и несправедлив.
Момент вхождения в экстремистское сообщество необходим для установления состава и оконченности преступления. Судом этот момент не установлен. Это затруднило защиту. «Мы не можем доказать или опровергнуть то, что не сформулировано», – отметил Билан Дзугаев, добавляя, что «мы не можем построить линию защиты». Сроки давности также идут от момента совершения преступления.
Никакого систематического характера преступления нет, учитывая, что вменяется одно событие – митинг 27 марта. Суд также не установил форму побуждения к противоправной деятельности. Суд не установил, каким образом Зарифа поддерживала общение с диаспорами, между тем это есть в приговоре, но ничем не подтверждено. «Возможно, для суда и следствия это будет новостью, но у нас нет диаспор. Мы все граждане Российской Федерации. Какие-то вопросы со студентами решаются через чиновников при президенте», – отметил адвокат.
В деле также нет каких-либо письменных реплик Зарифы или видео, в которых она демонстрирует политическую ненависть. Непонятно, что следствие имеет в виду под манипуляцией обычаями. Суд говорит, что Зарифа что-то размещала на ресурсе «Фортанга», но где эти публикации в материалах дела?
Следствию сложно было найти доказательства переговоров между подсудимыми. Может, это было сложно найти, потому что этого не было?
Митинг 2 июня 2018 года представлен следствием как первый эпизод экстремистского сообщества, однако подсудимые на тот момент не были знакомы между собой. Есть видеоматериалы, на которых видны действительные организаторы и участники этого митинга.
Митинг 4 октября 2018 года – следующий эпизод, по мнению следствия. Но на этом митинге Зарифы Саутиевой тоже не было.
Барахоев и Мальсагов создали ИКНЕ. Где в этом эпизоде Саутиева? В чем выражается ее участие? Как и в эпизоде с шариатским судом, ее участия нет.
Мнение о том, что соглашение о передачи земли соседнему региону незаконно, сформировалось из-за решения Конституционного суда Республики Ингушетия, а не под влиянием Зарифы Саутиевой.
Билана Дзугаева также интересует, каким образом Зарифа осуществляла психологическую мотивацию? В чем выражается ее участие в экстремистском сообществе, если она физически появляется только в последнем эпизоде обвинения.
«У нас есть обычай, что женщина прекращает драки. Только такой обычай есть. Вся функция женщины – прекращать столкновения», – рассказал Билан. Он процитировал приговор и сделал вывод о том, что вся карьера Зарифы в качестве участника экстремистского сообщества заключалась в присутствии на митинге. Однако там были и другие женщины. Зарифа стояла и снимала. В чем общественная опасность этих действий?
Участие Зарифы в экстремистском сообществе обозначается формально или не обозначается вовсе. Зарифу в приговор добавляют, как статиста. «Может, не стоило ее добавлять. Стоило отпустить человека вообще», – поинтересовался Билан Дзугаев. «У меня сложилось впечатление, что, если бы суд мог, он бы убрал Зарифу из обвинения», – сказал адвокат.
Снимая протестующих во время столкновения, Зарифа сказала две фразы: «Не ломайте строй. Не кидайте стулья». Это зафиксировано на видео. Однако в протоколе заседания суда первой инстанции зафиксировано, что Зарифа сказала: «Ломать на строй». Суд исказил показания Саутиевой.
Потерпевшие не упоминают Зарифу, однако суд утверждает, что показания потерпевших подтверждают доводы обвинения. По словам свидетелей, на митинге 26 марта Зарифа Саутиева не выступала. Она так же не администрировала ресурсы «Фортанги», свидетели показали, что их администрировала Изабелла Евлоева. Подавляющие большинство свидетелей Зарифу Саутиеву не упоминают.
Билан Дзугаев проанализировал закадровый текст ролика Зарифы, снятого во время митинга 27 марта 2019 года. Он отметил, что она говорит: «Я не знаю, что там происходит». Это, по словам Билана, не похоже на реплику организатора беспорядков. Если бы Зарифа была организатором, она бы кричала воодушевляющие реплики. Далее в ролике Зарифа радуется, что столкновение было прекращено. Она берет интервью у тех, кто на площади.
Билан указал суду на то, что ни один из подсудимых Зарифе не звонил. Адвокат спросил, как же тогда подсудимые координировали действия членов экстремистской организации, если эта организация действительно существовала? Кроме того, Зарифы Саутиевой на была на площади в 4:40 утра 27 марта, когда, по мнению следствия, подсудимые вступили в преступный сговор.
В деяниях Зарифы Саутиевой нет состава преступления. В связи с этим адвокат Билан Дзугаев попросил ее оправдать, так как другого справедливого решения нет.
Адвокат Асхаб Ужахов выступил в прениях с речью в защиту старейшины Малсага Ужахова. Он подробно рассказал об административных статьях Малсага и их отмене.
6 июня 2018 года в отношении Малсага Ужахова был составлен административный протокол по итогам массового мероприятия – митинга 2 июня 2018 года, организатором которого он не являлся. Остальные подсудимые в этом мероприятии не участвовали. Заявка Малсага Ужахова на проведение митинга, поданная на 28 мая, согласована не была. Соответственно, эта акция проведена не была.
Митинг 2 июня был проведен по заявке «Партии защитников отечества». Ответ о согласовании или об изменении места и времени не был доведен до организаторов, что, согласно закону, означало его согласование. Малсаг был оштрафован как участник митинга. Впоследствии штраф был отменен.
С 31 октября по 2 ноября был согласован митинг, однако организаторы не воспользовались этой возможностью и досрочно завершили акцию, так как решение Конституционного суда Ингушетии подтвердило незаконность передачи земель соседнему региону. Митинг прекратили досрочно, чтобы избежать провокаций.
Асхаб Ужахов подробно рассказал суду о полномочиях Совета тейпов как общественного объединения. На момент рассматриваемых событий Малсаг Ужахов был председателем Совета тейпов.
Далее Асхаб Ужахов подробно рассказал о кадияте и о том, что упрощенно его называют шариатским судом, хотя юридически такого суда на территории РФ нет. По словам Асхаба, обвинения в том, что Малсаг Ужахов оказывал давление на депутатов Народного собрания Ингушетии путем вызова их в шариатский суд, опровергнуто письмом самих депутатов, которые заявили, что пришли в суд добровольно. Решение данного суда не является обязательным, оно носит рекомендательный характер, и за его неисполнение не следует какая-либо кара.
Асхаб Ужахов рассказал о самозащите гражданских прав. Процедуры медиации, кадията и решения гражданских споров в досудебном порядке не противоречат законодательству РФ. Решения кадията носят рекомендательный характер. К тем депутатам, кто не пришел на кадият, никаких репрессивных мер не применялось. В качестве доказательства нормальности для ингушского и чеченского общества обращения в религиозный суд Асхаб Ужахов привел пример вызова в шариатский суд Ахмеда Барахоева Рамзаном Кадыровым.
Согласование митинга 26 марта 2019 года было получено 25 марта. Малсаг Ужахов был вновь оштрафован, а протокол затем опротестован и отменен.
Вечером 26 марта было подано уведомление о продлении митинга. У организаторов был опыт 2018 года, когда такие уведомления согласовывали. Это доказывает то, что они максимально старались действовать в правовом русле. Поскольку отказа получено не было, у организаторов были все основания полагать, что митинг согласован на 27 и 28 марта.
Адвокат подробно проанализировал «Закон о полиции» с точки зрения того, когда закон запрещает применять спецсредства и когда разрешает вытеснять людей. Он указал на то, что сотрудники полиции нарушали закон, вытесняя протестующих. При этом именно подсудимые предлагали конструктивное решение, говоря о том, что утром на площадь подтянутся новые люди. Они предлагали дождаться их, чтобы организованно заявить об окончании митинга.
Асхаб Ужахов указал на то, что, если бы у подсудимых была цель вызвать столкновения, они бы выбрали момент наибольшего скопления людей, а не момент, когда часть митингующих разошлась по домам. На площади было около 400 человек, к уголовной ответственности было привлечено 50 человек. О каком авторитете можно говорить, если большинство не последовало якобы имеющим место быть призывам к столкновениям? Багаудин Хаутиев получил удар в область груди от одного из протестующих, пытаясь остановить людей и встав перед ними с поднятыми руками для этого. Являлся ли он авторитетом?
С мая 2018 года по март 2019 года было проведено множество массовых мероприятий. При этом между организаторами и руководителями силовых структур сложились доверительные и конструктивные отношения, направленные на обеспечение общественного порядка. Это подтверждает то, что столкновение 27 марта было спровоцировано.
Асхаб Ужахов рассказал, что на изъятом силовиками телефоне Малсага Ужахова не было пароля. О том, что такое Вайбер и телеграм Малсаг не знал. Это нивелирует доводы обвинения о предпринятых мерах конспирации.
Ни у одного из признанных потерпевшими по делу нет претензий к подсудимым, зато они были у Евкурова, который хотел посадить их на как можно более долгий срок. Не показные, а реальные уголовные дела, по мнению Асхаба Ужахова, можно возбуждать в отношении представителей силовых структур, нарушивших правила прекращения несанкционированного массового мероприятия и спровоцировавших столкновения, в результате которых пострадали и полицейские, и участники митинга.
«В период с мая 2018 года по конец марта 2019 года, в результате деятельности руководства республики и других должностных лиц, направленной на обострение политической обстановки, в целях дестабилизации общественно-политической ситуации в регионе, совершены преступления уголовного характера, которым не дана соответствующая правовая оценка и которые остались без внимания со стороны органов следствия, прокуратуры и суда.
В этой связи целесообразно было бы, чтобы на скамье подсудимых сидели не эти люди, а те должностные лица, которые умышленно по предварительному сговору, спровоцировали ситуацию, в результате которой в субъекте РФ возникла острая кризисная общественно-политическая обстановка.
Именно в отношении этих представителей органов власти сейчас должно было вестись судебное следствие по следующим статьям УК РФ: статья 42 УК РФ, предусматривающая ответственность за исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения; статья 141 УК РФ – за воспрепятствование праву участия в референдуме; статья 207.2 УК РФ – за публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации, повлекшее тяжкие последствия; статья 285 УК РФ – за злоупотребление должностными полномочиями; статья 286 УК РФ – за превышение должностных полномочий; статья 294 УК РФ – за воспрепятствование осуществлению правосудия, статья 305 УК РФ за вынесение заведомо неправосудного судебного акта. И это минимум статей, по которым можно возбуждать не показные, а реальные уголовные дела», – сделал заключение Асхаб Ужахов.
«Уважаемый суд, подсудимый Малсаг Ужахов невиновен и должен быть оправдан, как и другие подсудимые», – заявил Асхаб Ужахов.
Фото: Дарья Корнилова
