«Обвиняемый Мохнаткин»
Сергей Мохнаткин умер в четверг, 28 мая. На это известие откликнулись в социальных сетях потоком соболезнований. Мохнаткина называют «символом народного сопротивления», «благородным рыцарем из Тверской области», «праведником». Предлагают поставить ему памятник. Одинокая фигура русского Дон Кихота, попавшего в колеса государственной машины, приобрела символический масштаб. Но за образом, тронувшим сердца несправедливостью обрушившейся на него системы, стоит обычный человек. О последних днях Мохнаткина русской службе RFI рассказала его жена Анна Кречетова.
RFI: Будет ли возможность попрощаться с Сергеем Мохнаткиным? Когда похороны?
Анна Кречетова: Нужно дать возможность попрощаться с Сергеем всем людям, которые этого хотят. Поэтому похороны будут уже после карантина. И я очень надеюсь, что прощание пройдет в Сахаровском центре.
Вам удалось увидеться с ним перед смертью?
Нет. Все произошло довольно странно. Я приходила за очередной справкой для участкового, видела заведующую реанимационным отделением. Мне все время говорили, что «состояние стабильное без динамики», про ухудшение никто не говорил. Всю последнюю неделю была нормальная температура. Свидетельства о смерти у меня пока нет, и официальную причину смерти я не знаю.
Что за справки, и почему вы должны общаться с участковым, пока ваш муж лежит в больнице?
Сергей оставался под надзором. В его отношении оставались открытыми по крайней мере два дела (уголовные дела о дезорганизации работы колонии и о неуважении к суду — RFI). Я даже не могу разобраться, сколько именно, может, и больше — пакеты из прокуратуры и повестки от участкового приходили повсюду, прямо в Институт фтизиатрии, где лежал Сергей, и в больницу.
Мне каждый раз приходилось объяснять врачам, зачем мне нужна справка и что Сергей находится под надзором. Он и в больнице оставался обвиняемым. А справка необходима, потому что дела отложили по состоянию здоровья обвиняемого, и это состояние нужно было подтверждать. Сергей был под капельницей, а участковый звонил и очень строгим тоном требовал, чтобы он к нему пришел. Хотя он уже не вставал с ноября. В тюрьме он потерял здоровье.
В каком состоянии он вышел из тюрьмы?
Уже в 2017 году, сразу по выходу из тюрьмы, были сильные боли. Лежал в больнице в Тверской области, потом в Москве. И я даже не говорю о муках, которые он перенес уже в последнее время. Боль очень усилилась этим летом и осенью, Сергей каждый день вызывал скорую. Но его нигде не наблюдали. С ноября он уже лежал, но так и не смог сделать себе карту инвалидности, а когда человек лежит в больнице, сделать ее невозможно. За все это время он неделю был дома, но из-за страшной бумажной волокиты мы сделать карту так и не смогли.
И на протяжении всей его болезни очень сложно было его госпитализировать (еще 27 мая Анна Кречетова обращалась на своей странице в фейсбуке за помощью — просила перевести Мохнаткина в больницу более высокого уровня — RFI). Осенью нам отказал целый ряд учреждений, не хочу сейчас их называть, но время было потеряно. Очень благодарна Григорию Михнову-Вайтенко (епископ Варяжский и Балтийский Апостольской православной церкви — RFI), который помог положить Сергея в Институт фтизиатрии. Там ему сделали операцию, она прошла успешно. Но несмотря на все усилия, продержать его там больше двух месяцев не удалось. Только 24 января мы смогли госпитализировать его в московскую городскую клиническую больницу № 67. До конца марта он был в обычном отделении, потом почти все время в реанимации. И только когда его перевели в реанимацию, я узнала, что он, оказывается, поступил с сепсисом.
Как только Сергея переводили в обычное отделение, мне говорили — «все, готовьтесь к выписке». Хотя куда его в таком состоянии выписывать? Потом ему становилось хуже, и с 19 апреля он больше из реанимации не выходил.
«Его убивали и его убили», написал Виктор Шендерович. Получается, что его приговорили не к четырем годам лишения свободы, а к гибели?
Человек получает приговор, справедливый он или нет, это отдельный разговор, но по приговору его лишают свободы, а не здоровья. В приговоре не написано «сломать позвоночник» или «сделать инвалидом». А на деле получается именно так. Заключенные выходят инвалидами из-за ужасных условий, из-за отсутствия лечения, из-за пыток.
На видеосъемке избиения Сергея в ИК-4 видно, как его бьют ногами. Возможно, это и не той силы удары, которыми можно проломить череп, но ему хватило, ведь у него был остеопороз. А заработал он его тоже в заключении, и язва двенадцатиперстной кишки тоже оттуда. Сергей боролся за то, чтобы этого ни с кем больше не случилось. Он не один — сейчас в колониях сидят и страдают другие люди.
Источник: rfi.fr
