Оксана Труфанова: «Это архивно-следственное дело одно из моих любимых»

Это архивно-следственное дело одно из моих любимых. Немного расскажу вам о нем, но более подробно можно будет совсем скоро почитать в моей книге «Большой террор в Челябинской области: сквозь призму уголовных дел 1937-1938 годов».

17 сентября 1937 года в поселке Кочердык Октябрьского района Челябинской области была арестована сорокапятилетняя учительница немецкого языка Клара Яковлевна Манн, немка по национальности. Случилось это почти сразу после ареста бывшего директора школы Сергея Федоровича Щедрика (может, Щедрина), с которым она близко дружила и жила в одном доме, который предоставлял учителям колхоз. Закономерно, что на директорское место занял новый сотрудник – Иван Дмитриевич Пантелеев, который требовал, чтобы Манн эту квартиру покинула, а потом обвинил ее в том, что та бросила в сарае горячую золу из своей печки, чем создала угрозу для находившегося в 15 метрах склада Заготзерна. Против учительницы выступили и другие учителя – супружеская чета Адамсон — Ида и Мартын, а также Левкин Трофим Маркович. Среди показаний, которые они давали на следствии и то, что когда-то она написала в стенгазете, посвященной 60-летию Калинина не «Председатель ЦИК СССР», а «Предатель ЦИК СССР», и то, что как могла разложила своим воспитание учеников до такой степени, что, когда Клару Яковлевну арестовали, часть учеников ее 7 класса отказалась становиться пионерами и не стала носить галстуки, а остальная часть отказалась посещать школу, требуя освободить свою учительницу.

Вроде бы типичная деревенская история периода большого террора, но есть несколько интереснейших штрихов — Клара Манн происходила из зажиточной семьи Эйгенфельдской волости Таврической губернии (в девичестве Бишлер), после смерти матери и непринятия мачехи ушла из родного дома к дяде – всемирно известному химику Бишлеру Августу Готлибовичу. Позже вместе с ним эмигрировала в Швейцарию, где в пансионате изучала французский и немецкий языки. Потом вернулась на Родину, работала воспитательницей у детей крымского помещика Якова Дригера, а в 1924 году встретила своего мужа — Манна Густава Людвиговича, 1894 г.р., по сведениям картотеки НКВД — немецкого офицера, происходившего из семьи работника бумажной фабрики из г. Пульфенкруге (может, кто из немцев подскажет более точное написание на немецком?) возле немецкого Франкфурта на Одере, который бежал в СССР в 1924 году. Сама Клара Яковлевна все время оправдывалась, что муж ее – простой солдат, перебежчик. Однако в 1933 году он был осужден и отбывал наказание в г. Мариинск Кемеровской области. Его дочь осталась с Кларой Яковлевной и оказалась вместо с ней на Урале.

Дочь Маннов после осуждения Клары Яковлевны оказалась в детском доме, а наша героиня получила 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества (изъято было все вплоть до ношеного нательного белья, а денежные средства, исходя из материалов дела, были похищены сотрудниками НКВД и местной поселковой властью) — за те самые горячие угли, которые посчитали диверсией.

О муже ничего более не известно – скорее всего, умер в лагерях, так как с женой, освобожденной из лагерей, он так и не воссоединился.

Клару Яковлевну Манн должны были освободить из ИвдельЛАГа Свердловской области в 1945 году, в тот самый год, когда весь мир праздновал победу над фашизмом, но ее в лагере оставили еще на год, потому что немка. Вот так просто. Освободилась она уже будучи 54-летней женщиной, страдающей туберкулезом легких и ревматизмом, и уехала жить в казахстанское с.Карабулак, где и прожила до конца жизни в доме № 86 по улице Фрунзе.

Вот такая история, нити которой тянутся из царской России и в швейцарский город Давос к семье всемирно известного химика, и в немецкий город Пульфенкруге, откуда родом муж нашей героини — немецкий солдат империалистической Германии, и в суровые репрессивные уральские реалии, откуда наша героиня отправилась по этапу, и казахстанский поселок Карабулак, расположенный в предгорьях Джунгарского Алатау, где Клара Манн и окончила свои дни.