В Ессентуках прошел допрос экс-министра внутренних дел по Республике Ингушетия

Дмитрий Богданович Кава сообщил суду, что все действия, которые были предприняты силовым блоком 27 марта, были выполнены по указанию федерального центра.

«Вся информация, в том числе и в оперативный штаб, поступала по каналам закрытой связи. Я не могу озвучить ту информацию, которая поступала», – сказал экс-министр.

Адвокат Башир Точиев:

– О создании какого-либо экстремистского сообщества подсудимыми не позднее мая 2018 года МВД Ингушетии располагало информацией?

– Я не помню такой информации, это раз, а во-вторых, если такая информация была, она имела закрытый характер.

Адвокат Джабраил Куриев:

– Вообще какая-либо информация письменно, устно, при личном общении сотрудники вам докладывали о том, что вообще создается, создавалось или же функционирует какое-либо экстремистское сообщество, или же имеются какие-либо экстремистские высказывания из числа наших подсудимых граждан, в их выступлениях, что-либо такое было у вас?

– Если оперативные подразделения такой информацией обладали, то озвучить ее в данном судебном заседании не представляется возможным. Она носит загрифованный характер.

Подсудимый Барах Чемурзиев:

– На аналогичный вопрос Боротов ответил, что у него как у заместителя начальника полиции, которому подчинялся «Центр Э», информации о существовании в Ингушетии экстремистского сообщества не было. То есть он, в отличие от вас, не ссылался на закрытость информации. Как вы можете это объяснить?

– Очень просто могу объяснить. Я сказал, что я такой информацией не обладаю. Если она есть, то она носит закрытый характер.

– Нет вы не сказали, что не обладали. Вы сказали, что информация закрыта, а это можно толковать двояко.

– Я сказал, что если она есть, то она носит закрытый характер, поэтому озвучивать ее здесь смысла нет. Если следствию необходимо, следствие может запросить эти материалы в МВД.

– У вас была информация о существовании в Ингушетии экстремистского сообщества с нашим участием или с каким-то другим участием? У вас была такая информация или не была? Да, нет?

– Я не помню такой информации.

– Нас обвиняют в том, что мы создали экстремистское сообщество не позже мая 2018 года. Вы сами подтвердили, что вы встречались и со мной, и с Мальсаговым, и с Барахоевым, и с другими подсудимыми, некоторыми подсудимыми. Вы не встречались с Саутиевой, с Нальгиевым, с Хаутиевым. Скажите, если у вас была бы информация, что мы экстремисты, вы с нами встречались бы, проводили переговоры?

– Странный вопрос вы задаете. Не террористы. Встречаться, общаться – это одно. Оперативно работать – это другое. Сложный вопрос.

– Я вам задал прямой вопрос. Вы мне не даете на него прямой ответ. Если бы у вас была бы информация, что мы члены экстремистского сообщества, вы с нами встречались бы, приглашали бы к себе, лично проводили бы переговоры с нами? Если бы у вас была бы такая информация.

– Смотря какие цели и задачи стоят.

– Вы бы делали бы групповые фотографии с экстремистами? Хорошо, задаю такой вопрос.

– Мы сидим с одной стороны, представители общественности сидят с другой стороны.

– У нас есть групповая фотография с вами, где вы, Бачурин и представители Росгвардии.

Адвокат Магомед Беков:

– Свидетель, скажите, пожалуйста, в октябре месяце на стоянке НТРК «Ингушетия» при известных событиях после митинга, по-моему, или во время митинга – досрочно завершен был митинг 31 октября – вы фотографировались на фоне НТРК с Бачуриным, с Малсагом Ужаховым, Ахмедом Барахоевым, там Муса Мальсагов, и Ахмед Костоев, и еще какой-то сотрудник. Была такая фотография общая? Помните?

– Я не помню такую фотографию, но митинг прошел. Мероприятия были завершены.

– У нас есть фотография, она приобщена к материалам уголовного дела. Нем необходимо выяснить, была эта фотография сделана или нет. Если вам обозреть эту фотографию, вы можете вспомнить?

– Давайте посмотрим. Да эти все лица мне знакомы.

Корнилова Дарья