Жонглирование статьями УК РФ и понятием «неустановленные» в обвинении по делу «Сети» говорит о голословности обвинения

Карташов К.Б., адвокат Максима Иванкина:

«Полностью поддержал позицию своих коллег, в добавление к озвученному адвокатом Кабановым:
В диспозиции ст.205.4 УК РФ указано, что террористическое сообщество — это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности либо для подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений, предусмотренных ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма.

Исходя из текста обвинения, логично предположить, что следователь провел анализ и, основываясь на доказательствах, исключил указание некоторых из перечисленных преступлений, поскольку их совершение не отвечало целям террористического сообщества «Сеть». Однако изучив материалы дела, сторона защиты не может признать выводы следствия законными и обоснованными. Так, не ясно, почему конкретно одни из перечисленных статей остались в обвинении, а другие были исключены. И вовсе остается неясным тот факт, почему некоторые статьи то появляются в обвинении, то исчезают из него. Это никак не обосновывается. Откуда вообще в обвинении взялось упоминание ст. 205 УК РФ? Все это говорит о неконкретности обвинения. А выводы, содержащиеся в нем, попросту голословны.

Также о неконкретности свидетельствуют следующие формулировки в обвинении. Вернемся к нашему любимому определению «террористическое сообщество» — это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности либо для подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений, предусмотренных ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма. Следователь, допуская подобные высказывания, оставляет впечатление, что он и сам не знает цель — это осуществление террористической деятельности либо для совершения одного преступления, либо нескольких, либо вообще иных преступлений. Так вот, в обвинении недопустимо применение слова «либо».
И как уже неоднократно указывали мои коллеги, в обвинении постоянно упоминаются те или иные «неустановленные обстоятельства». Так, обвинение в отношении Иванкина М.С. по ч.2 ст. 205.4 УК РФ написано на 19 страницах и слово «неустановленные» в том или ином контексте встречается 55 раз. В среднем 3 раза на странице, это нонсенс.

Определенно данное обвинение составлено с нарушением норм материального права, и в частности нарушает право обвиняемого на защиту.»

Из стенограммы заседания:

Сергей Кирпичёв, [16.05.19 13:53]
Судья спрашивает, устранила ли сторона обвинения несостыковки в деле. Прокурор отвечает, что их стало меньше.

Адвокат Черкасов спрашивает, откуда взялись противоречия между показаниями очной ставки и показаниями, которые были даны ранее. Пчелинцев говорит, что противоречий нет, вопросы были разными.

Сначала Пчелинцев говорил, что протокол на семинаре консенсуса велся, но эти показания были подписаны после пыток. Дмитрий заявляет, что этот протокол ему дали посмотреть уже во время допроса.

«Этот документ на протокол не похож. Никакой атрибутики протокола у него нет».

Также Пчелинцев отрицает, что читал когда-либо свод (следствие считает, что в этом документе была прописана идеология «Сети»).

[16.05.19 13:56]
Пока прокурор читает документы, один из судей скучает и клюет носом. Пчелинцев хочет пояснить что-то важное:

— Там был такой момент. Я находился на определенном мероприятии с Иванкиным, я не сказал до этого, потому что это были разные мероприятия. Но там не было ни Филинкова, ни Бояршинова, ни кого-то из свидетелей.

— Чем можете пояснить расхождения в показаниях, которые вы давали в качестве свидетеля и в протоколе очной ставки? — спрашивает адвокат Филинкова Черкасов.

Пчелинцев отвечает, что противоречий не видит. Вероятно, он не понял суть вопроса, поскольку речь идет про показания, данные под пытками.

Черкасов повторяет вопрос.

— Текст скопирован из показаний, которые я дал после пыток электрическим током и избиения в моей камере. Те показания, которые я с Бояршиновым на очной ставке говорю, я подразумевал несколько не то. Я имел в виду, что я ознакомился на следствии с этим документом, и по этому документу очевидно, что он составлялся не во время, а перед ним, — объясняет Пчелинцев.