Анализ задержания Игоря Мартыненко в свете Постановления КС РФ
Святослав Хроменков
8 апреля 2017 г. во время около 6 часов утра в Иркутске была задержана группа молодых гражданских активистов.
Не вдаваясь в обоснованность предъявленного одному из фигурантов возбужденного уголовного дела обвинения в нарушении чувств верующих, хочу подробнее остановиться на формальной оценке законности действий сотрудников правоохранительных органов при задержании.
Как мы знаем группа молодых людей (8 человек) была фактически задержана.
В соответствие со ст.92 УПК Российской Федерации «После доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 настоящего Кодекса».
Нам известно, что протоколов задержания не составляли, адвокатов не предоставляли, право на разговор (а не на телефонный звонок) у фактически задержанных молодых людей не было реализовано.
Это собственно и взбудоражило общественность.
Так к любому можно прийти с пятницы вечером, а к утру понедельника уже иметь нужные следствию показания.
В соответствие с позицией Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27.01.2000 г., изложенной по жалобе Маслова — в конституционно-правовом смысле лицо приобретает статус обвиняемого не с наличием формальных постановлений, а с фактического совершения в отношении него следственных или оперативных действий. Когда лицо пытаются изобличить и он фактически находится в статусе обвиняемого.
Указанная позиция КС РФ полностью совпадает с позицией Европейского Суда по правам человека изложенной в п. «б» ч.1 ст. 5 Европейской Конвенции, согласно которой лицо считается задержанным с момента фактического задержания — ограничение государством его свободы, см.: http://www.svoboda.org/a/28421172.html.
В соответствие с чем, мы считаем, что Игорь Мартыненко был фактически задержанным (а не свидетелем, как формально утверждает следствие) с момента, когда сотрудники правоохранительных органов ограничили его свободу в 6 часов утра 8 апреля.
При этом, надо обратить внимание на то обстоятельство, что понятыми при обыске и выемке в квартире Игоря (как у свидетеля), были те же самые лица, которые якобы видели, что Игорь сопротивлялся сотрудникам полиции.
Исходя из того, что как правило понятых привозит следователь, а в 6 часов утра в субботу трудно было бы найти посторонних понятых, можно предположить, что «это засланные казачки», а следовательно, показаниям таких свидетелей грош цена.
При всем при этом, в нарушение принципа состязательности, напротив, Октябрьский районный суд, рассматривая через три дня, в понедельник вечером 10 апреля, материалы дела об административном правонарушении предусмотренном ст.19.3 КоАП Российской Федерации — сопротивление полиции — отказался допросить присутствующих при фактическом задержании Игоря Софию Микитюк и его маму — Наталью Валентиновну, а также отказался истребовать видеозапись производства фактического задержания, обыска и выемки.
Таким образом, полагаю, что суд руководствовался презумпцией виновности Мартыненко, истолковав имеющиеся в деле доказательства исключительно в угоду интересам следствия.
Мало того, что постановление о привлечении к административной ответственности в виде 10 суток ареста (содержания в спецприемнике) было вынесено по истечению 48 часов. Согласно ч.2 ст.94 УПК РФ «По истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении его не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не продлил срок задержания в порядке, установленном пунктом 3 части седьмой статьи 108 настоящего Кодекса». То есть органы, как у нас водится, посчитали этот срок не пресекательным, а чисто техническим, оставив Игоря Мартыненко в месте принудительного содержания (за судом), фактически задержав до вынесения постановления суда о привлечении к административной ответственности (Вероятно зная, что суд все равно его привлечет?). Тем самым следствие подменило уголовную процедуру административной. Не добившись от Игоря признательных показаний (он отказался от дачи по 51 статье Конституции), его все равно «закрыли» за якобы совершенное сопротивление.
Октябрьский районный суд постановил, что Игорь сопротивлялся полиции, не удовлетворил ни одно из заявленных защитником Игоря (Виктора Павловича Григорова) ходатайств (допросы свидетелей, истребования видео обыска).
Тем самым, суд преодолел вышеизложенную позицию Конституционного Суда и Европейского суда по правам человека, фактически проигнорировав наличие права на защиту.
Находясь в статусе свидетеля до вечера понедельника Игорь благополучно получил 10 суток и поехал «в тюрьму сидеть».
Сегодня, 13 апреля Иркутский областной суд отменил постановление Октябрьского районного суда г.Иркутска о привлечении Игоря Мартыненко к ответственности.
Фактически апелляционная инстанция Иркутского областного суда высказала сомнение в законности действий сотрудников, указав на наличие правовой неопределенности в статусе Игоря Мартыненко в момент совершения инкриминируемых ему действий по сопротивлению сотрудникам полиции.
Действительно, совершенное не понятно почему к лицу, которое формально находится в статусе свидетеля с утра в субботу стражи порядка заходят домой, фактически задерживая, проводят обыск и выемку. При этом, в отсутствие наличия вынесенного следователем постановления о принудительном приводе (Мартыненко не разу не вызывали по этому делу ранее и он не разу ранее не отказывался от явки в следствие) — фактически осуществляют привод, задержание, которому якобы противится Игорь Мартыненко.
Полагаю, что на лицо имеются признаки совершения преступлений сотрудниками правоохранительных органов, которые в порядке ст.144 УПК РФ должны стать предметом проведения проверки Следственным комитетом Иркутской области.
При этом, в настоящее время, после областного суда Игоря не отпустили, а в отсутствие постановление суда о привлечении его к ответственности за совершение административного правонарушения, в нарушение принципов состязательности сторон и презумпции невиновности, препроводили в отдел полиции, а оттуда увезли в спецприемник.
Вероятно, опять посчитав, что Игорь «за судом», а суд вынесет завтра обвинительное постановление? Исходя из презумпции свободы трудно предположить, что Игорь сам захотел поехать в спецприемник посидеть.
см.:Википедию,
Разыскной процесс (устар. розыскной процесс, также инквизиционный процесс, следственный процесс) — форма уголовного процесса, существенными чертами которой является: отсутствие прав у обвиняемого, возможности состязания с обвинителем; слияние защиты с обвинением и разрешением дела, сосредоточение этих функций в руках одних и тех же лиц. Процесс лишь формально распадается на розыск, следствие и суд. Судья-следователь противопоставляется лицу, служащему предметом розыска.
Разыскной процесс являлся исторической формой уголовного процесса, характерной для периода Средневековья и начала Нового времени. Господствующим порядком судопроизводства он стал в эпоху абсолютизма. Первоначально применялся в церковных судах по делам о ересях, а затем и в светских судах. В России возник в XV веке и просуществовал до судебной реформы 1864 года.
Уже и не знаю с каким из времен можно сравнить нашу Новейшую историю, но, по моему мнению, процесс по обвинению Игоря Мартыненко носит ярко инквизиционный характер.
Очередь за судьей Беловой.
Автор — региональный координатор ООД «За права человека» в Иркутской области
P.S. После выхода статьи на портале «Сибирь без цензуры» Игоря Мартыненко отпустили из спецприемника
