Андрей Бабушкин рассказал об итогах поездки в Иркутскую область

Правозащитник отметил, что информацию о событиях, происходящих в СИЗО-1 и СИЗО-6 Иркутской области в 2020 году, в частности о массовых пытках и изнасилованиях заключенных, удалось получить в ИК-15.  

По поводу событий 2020 года. События 2020 года происходили в учреждениях с очень хорошей историей. Что такое ИК-15? Это прекрасные корпуса. Если издали смотреть, то вообще похоже на дворец. Если я был в ИК-7, там все обшарпано, какие-то камни торчат, какая-то пыль, как будто война прошла, то ИК-15 – дворец! Вольеры, в вольерах медведи, озеленение такое, что не в каждом парке Москвы такое озеленение есть, хорошее производство. Но, похоже, что там действительно имели место серьезные хищения со стороны администрации колонии. В частности, начальника колонии Верещака. Иначе просто невозможно объяснить, что там произошло. И вдруг это ИК-15, которое было неплохой колонией, превратилось в место массовых пыток.

Около 30 человек подтвердили нам, что их клали на землю, на асфальт, на бетон. Они лежали там от пяти минут, до четырех часов. Кого-то из них били, кого-то не били, по кому-то ходили сверху сотрудники спецназа. Потом их поднимали, вели в комнату свиданий, там раздевали, кому-то оставляли трусы, кому-то не оставляли трусы. Кто-то был босиком, кому-то оставляли обувь. Бросали в машины и везли в СИЗО-4, СИЗО-6 и СИЗО-1. У нас была информация, что людей клали друг на друга на пол машины, но эту информацию подтвердил только один человек, остальные не подтвердили. То, что связывали руки скотчем, подтвердила примерно четверть опрошенных.

Их вели в СИЗО-1, СИЗО-6. В СИЗО-1 избивали при приемке, в СИЗО-6 не избивали. В СИЗО-1 сразу после избиения осматривал врач. Врач оказывал помощь, но только при открытых ранах, но тем не менее все описывал очень тщательно. Врачи молодцы, они зафиксировали, насколько они могли. Они писали – гематомы, ссадины, кровоподтеки и так далее. После этого была различная модель. Если в СИЗО-6 в основном разработчики вызывали в каптерку, в каптерке с людьми общались, то в СИЗО-1 людей помещали в камеры, где были эти разработчики.

СИЗО-6 на меня произвело сложное впечатление. Я впервые видел практику, когда людей выводят в коридор голыми под пояс. Зачем? Мне говорят: «А так всюду». Я говорю: «Товарищ начальник, давайте я вам экскурсию проведу, и вы узнаете, что такого нигде нет. Даже в «Черном дельфине» таких фантазий не было».

А СИЗО-1 мне очень понравилось. Я понимаю, что мы получили огромный материал по тому, что там было, разработчики там зверствовали. С другой стороны, там всюду цветы, аквариумы с черепашками. Скажите, какое имеют отношение цветы, если там людей убивают? Но цветы тоже имеют значение. Почему? Потому что цветы – это свидетельство того, что, во-первых, освещение достаточное, во-вторых, нет повышенной влажности. Это тоже надо замечать.

Я очень надеюсь, что в Иркутской области будет наведен порядок. У сотрудников высокий положительный потенциал есть. Я это увидел. Но за то, что там произошло, конечно, люди должны понести ответственность. Если они избегнут наказания, это может повториться снова.

Мы информацию по СИЗО-6 и СИЗО-1 получали в основном не из этих источников. В основном получали из ИК-15. Потому что люди были вывезены в СИЗО-6 и СИЗО-1, потом вернулись, и мы с ними там уже беседовали. Сейчас у них жалоб нет, но они рассказывали о том, что с ними было в прошлом году.

Пытки проходили после утренней прогулки, продолжались около восьми часов. Пытки проводились в каптерке второго этажа первого корпуса. 10 апреля 2020 года к заключенному была применена физическая сила, при доставлении в СИЗО он был связан скотчем. При доставлении в СИЗО-6 его и доставленных с ним лиц не били. Бить их стали 13 апреля. Засовывали палку в задний проход. Это все он нам рассказывал, никто нам не мешал. Пытки продолжались не менее пяти часов. Последний раз их пытали в конце мая.

Требовали дать показания, в ином случае угрожали изнасилованием. Находился там 12 дней. Избили в первый день. Били два часа. Через два дня их били вновь. Не мог ходить два дня, лежал на полу за кроватью, за занавеской. Сотрудники заходили в камеру, спрашивали, живой ли. Разработчики говорили о том, что есть добро их убивать, так как они бунтовщики.