Глава СПЧ рассказал о серьезном конфликте правозащитников и ФСИН
«Никогда раньше не случалось, чтобы членам совета запретили посещать колонии и СИЗО во время наших выездных заседаний»
Совет по правам человека при Президенте РФ (СПЧ) завершил трехдневное выездное заседание в Карелии. Внимание общественности регион привлек после публикации письма осужденного за участие в митингах Ильдара Дадина, в котором он рассказал о пытках в колонии №7 в Сегеже. За ним последовали рассказы других заключенных.
То, что Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) не разрешила правозащитникам проверить местные колонии и СИЗО, стало для них неприятной неожиданностью. В целом же регион произвел на членов СПЧ положительное впечатление. Подробнее о ситуации в республике «МК» поговорил с председателем СПЧ Михаилом Федотовым.
— Какие проблемы привлекли ваше внимание?
— Мы поехали в Карелию прежде всего потому, что там есть региональный Совет по правам человека при главе республики. К сожалению, не секрет, что во многих регионах такие структуры существуют исключительно на бумаге. Но после наших выездных заседаний подобные «бумажные» советы начинают обретать плоть и кровь, активно работать и приносить реальную пользу. Совет в Карелии нельзя отнести к «бумажным», но работает он не совсем так, как нам хотелось бы.
В рамках заседания мы рассматривали многие темы — в частности, связанные с экологией. Мы посчитали необходимым поддержать инициативу принятия специального федерального закона о защите Онежского и Ладожского озер.
Мы обратили внимание и на проблемы, которые возникают в Карелии в связи с 5-километровой пограничной зоной. Иностранные туристы не могут остановиться там, даже чтобы починить колесо. А отражается это на развитии малого и среднего бизнеса. Потому что именно в этой зоне можно было бы разместить какие-то кафе и магазинчики.
Есть проблема с Сунским бором, где разрабатывается песочный карьер. Это вызвало сопротивление местных жителей, которые в лесу разбили палаточный городок, чтобы не допустить вырубки деревьев. Нас порадовало, что власти республики готовы найти развязки, а предприниматель, который разрабатывает этот карьер, провожал членов совета с огромным букетом роз.
Кроме того, мы хотели проверить, как соблюдаются права человека в колониях и СИЗО в Карелии. Мы имели довольно много обращений и от тех, кто сейчас находится в этих учреждениях, и от тех, кто раньше там находился. Для нас было неприятной неожиданностью, что ФСИН отказалась давать нам разрешение на посещение колоний и СИЗО со ссылкой на то, что по закону члены СПЧ не наделены правом осуществления там общественного контроля. Это несколько странная ссылка на закон. Поскольку те, кто упомянут в этом законе, имеют право посещать колонии и СИЗО без разрешения ФСИН. А те, кто не упомянут, — при наличии специального разрешения органов уголовно-исполнительной системы. За таким разрешением мы и обратились во ФСИН России. Это была абсолютно рутинная ситуация. За последние 6 лет у нас были отдельные случаи отказа, но никогда не случалось, чтобы членам совета запретили посещать колонии и СИЗО во время наших выездных заседаний в регионах.
В создавшейся ситуации мы сочли за благо пригласить представителей УФСИН по Карелии на круглый стол для обсуждения проблемы соблюдения прав человека в местах принудительного содержания. Но так их и не дождались.
— Осужденные пожаловались на пытки, появилась информация о том, что теперь им угрожают новыми уголовными делами, это подтверждают адвокаты… И тут такое поведение ФСИН. Что это — своего рода явка с повинной?
— Мы не можем понять, что все это означает. У нас с руководством ФСИН России с середины 2012 года сложились очень тесные и конструктивные отношения. Они постоянно убеждали нас в том, что кровно заинтересованы в расширении общественного контроля в учреждениях исполнения наказания. И это абсолютно правильная позиция. Но в данном случае что-то пошло не так.
— Но без проверки колоний и СИЗО, по результатам той работы, которую вам все-таки удалось провести в регионе, можно сделать какие-то выводы о состоянии пенитенциарной системы?
— Конечно, можно. Мы услышали много совершенно конкретных претензий, которые легко будет проверить и членам ОНК, и следователям, и прокурорам. Мы рассчитываем, что такие проверки будут проведены самым тщательным образом и в самые сжатые сроки. Представители СК и прокуратуры были настроены очень серьезно.
— Можете привести примеры таких претензий?
— Я бы не хотел сейчас вдаваться в детали, а тем более называть фамилии.
— Член СПЧ Максим Шевченко заявил, что доложит президенту о позиции ФСИН. Какое развитие может иметь эта история?
— Думаю, что у этой истории может быть только одно развитие: внесение соответствующих изменений в тот самый закон, на основании которого членов СПЧ не пустили в колонии. Думаю, что это будет и на пользу ФСИН тоже.
— Только одну норму изменить или речь все-таки идет о национальной программе по усилению контроля за ФСИН?
— Я думаю, что идея национальной программы может быть легко интегрирована в работу по корректировке концепции развития пенитенциарной системы. Современная система исполнения наказаний может быть эффективной только при наличии развитого общественного контроля за ней. Говорить о конкретных вариантах пока преждевременно.
