Год ненависти?

Уходящий 2019 год перешагнул через День прав человека и День Конституции, в том смысле, в каком перешагивают через трупы.
И споткнулся о настоящие трупы на День чекиста.
Президент в конце года все-таки вышел на связь со страной, встретившись с Советом по правам человека и журналистами на традиционной пресс-конференции.
Но качество этой связи таково, что оно очевидно неспособно удовлетворить миллионы граждан страны, непосредственно столкнувшихся с нарушениями их прав, с произволом силовых структур и отсутствием независимого суда, с безграничной, демонстративной коррупцией и безответственностью правящего класса.
Страна провожает 2019 год в состоянии внутреннего раскола. Этот раскол проходит через все общество – через власть, через оппозицию и население.
Это глубокое взаимное неприятие, недоверие и отторжение, переходящее в ненависть. Страна получила критическое отравление ненавистью, и в 2019 году это стало особенно заметно, потому что ненависть все чаще выплескивается наружу.
Это ненависть, которая долгое время лилась с экранов телевизоров. Она адресована всему цивилизованному миру и отождествляет с вражеским влиянием любую критику власти внутри страны.
Насаждая ненависть через телевизор, власть одновременно вызывает ненависть к себе демонстративным игнорированием проблем, пренебрежением к нуждам простых людей на фоне открытой и почти что показушной роскоши чиновников.
Это ненависть, с которой власть расправляется с людьми, лупя протестующих дубинками, сажая их за решетку, фабрикуя уголовные дела и пытая подследственных, иногда до смерти. Эта ненависть обрушивается не только на головы политических активистов, но и на сотни тысяч случайных жертв полицейского и судебного произвола.
Ненависть же к власти вызвана унижением, безысходностью, несправедливостью. Это ненависть молодых – к зрелым, бедных – к богатым, тех, у кого нет перспектив, – к тем, кто забрал себе все и перекрыл остальным кислород, уничтожив среду для самореализации и социальные лифты.
Власть как будто не замечает всего этого и не пытается ничего предпринять, чтобы ненависти стало меньше. То, что она делает, производит обратный эффект.
Одной из самых ярких страниц противостояния общества и власти в 2018-2019 годах стали экологические протесты, которые вспыхивали в разных регионах страны. Чего только стоило противостояние на Шиесе. Слово «Шиес» стало одним из самых популярных в повестке независимых СМИ и поисковых запросах.
Чем на это ответили власти? Защитникам Шиеса – силовыми кордонами и судебным преследованием активистов. Возмущенным экологам – принятием закона, который приравнял сжигание мусора к его переработке и отменой положения об оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС).
А что стало ответом на мирные протесты в Москве? Выдуманное дело о «массовых беспорядках», абсурдные обвинения по ничтожным поводам вроде брошенного в сторону полицейских пластикового стаканчика, чудовищный и антиконституционный приговор Константину Котову.
Реакцией на все это торжество абсурда и беззакония стал монолог президента на заседании Совета по правам человека о том, что бросок пластикового стаканчика неизбежно приведет к стрельбе.
Но если говорить об экстремизме не вымышленном, не высосанном из пальца следаками в блоге Егора Жукова и листовках «Нового Величия», а реальном, то два его крайних полюса – сталинизм и фашизм (в российском варианте – черносотенство). Как идеологии, оправдывающие насилие и опирающиеся на него для достижения политических целей, они оказываются востребованы властью, несмотря на очевидную их опасность для нее самой. В расколотом, отравленном ненавистью обществе насилие становится наиболее вероятным исходом, наиболее очевидным способом разрешения противоречий. Власть надеется контролировать насилие, но исторический опыт, не только отечественный, показывает, как легко насилие выходит из-под контроля.
Сегодня власти аккуратно заигрывают со сталинизмом. Зюганов с помпой возлагает цветы на день рождения Сталина, на домах проецируются портреты «вождя всех времен и народов».
Но реальный, не показушный сталинизм вызревает в озлобленной людской массе, в недрах силовых структур и, что естественно, он формируется как ответ на социальную депрессию, на развращенность и тотальную коррупцию элит. К Сталину взывает именно ненависть – как к инструменту возмездия.
Фашизм же (в широком смысле этого слова) закрепляется на институциональном уровне как средство консервации власти. Власть использует политические репрессии, подавляет любое опасное для себя инакомыслие, применяет пропаганду и выращивает парамилитарные структуры для борьбы с протестами и политической оппозицией, пичкая их идеологемами о России в кольце врагов, о проплаченных предателях, о разделенном русском народе и его уникальной духовности.
Итоги года, даже без всяких цифр, пугающие. И мы не имеем права допустить, чтобы страна рухнула в ненависть, которая неизбежно разрешится насилием.
Наступающий 2020 год буквально поставил перед гражданским обществом и страной вопрос выживания.
Он должен стать годом совместных усилий граждан, годом коалиций и союзов, и пройти под знаменем мирной постепенной передачи власти, восстановления критически необходимого диалога между политическими элитами и наиболее конструктивными общественными силами, восстановления базовых институтов влияния граждан на институты власти и их участия в принятии решений.
Легитимный выход из сложившейся ситуации есть. Мирным и приемлемым для общества способом передачи власти могут стать только выборы на основе прозрачных правил, открытой политической дискуссии и свободного допуска оппозиционных сил.
Стране нужен новый Общественный Договор, и мы должны готовить его в 2020 году.
Но диалог с властью, мирный процесс ее смены сегодня без участия власти и даже воли первого лица едва ли возможен. Власть так или иначе является стороной этого Договора, и задача гражданского общества – вынудить власть принять его на приемлемых условиях.
Уходящий год, похоже, ознаменовал начало уничтожения правозащитных организаций в России. Движение ООД «За права человека», которое просуществовало 22 года, может быть ликвидировано уже 26 декабря после апелляционного суда.
И это на фоне того, что правозащитники всегда старались сохранить диалог с властью, помогая гражданам ставить перед властью самые острые вопросы и вынуждая ее реагировать. Правозащитники всегда делали все для того, чтобы насилие не вырвалось на улицы.
Я понимаю, насколько наивно выглядят попытки апеллировать к президенту, к его обязанностям гаранта Конституции, особенно если вспомнить, что отвечал президент членам Совета по правам человека, опираясь на справки, подготовленные для него силовиками. Эти справки содержали не профессиональный анализ проблем, а банальное вранье, и в итоге президент выглядел или абсолютно неподготовленным, или безоговорочно поддерживающим позицию силовиков.
Например, вопреки его утверждению, фигуранты дела «Нового Величия» никогда не готовили боевых действий и терактов против органов власти. У них не было «холодного и нарезного оружия, гранат», и они никогда не говорили «давайте гранатами запасемся». А ведь за этим делом следят сотни тысяч людей, к нему приковано внимание СМИ, и речь идет не просто о вранье, а о том, что президент фактически дал добро на посадки, и сроки обвиняемым грозят немалые.
А Хизб ут-Тахрир (организация признана экстремистской на территории РФ) никогда не запрещала переливать кровь своим последователям. И хотя в ФРГ деятельность этой организации действительно запрещена, ее членов не лишают свободы на 20 лет без малейших признаков приготовлений к терактам. В Германии вообще не сажают членов Хизб ут-Тахрир (организация признана экстремистской на территории РФ) В ФСБшной справке этого не уточнили.
Движение ООД «За права человека»* исправно платило коммунальные платежи каждый месяц, а за электричество не платило по причине того, что помещение находилось на балансе города, и претензий и счетов Движение не получало.
Бесплатная аренда была предоставлена Движению в 2013 году, но не в качестве меры поддержки его деятельности, а как компенсация за рейдерский захват с участием ОМОНа нашего помещения в Малом Кисловском переулке, который сопровождался насилием и уничтожением имущества Движения.
Московский офис Движения больше полугода питается от садового генератора, а само Движение подвергается миллионным штрафам и ликвидируется Верховным судом. При этом президент говорит: «Мы стараемся не мешать его работе».
Президент не сам придумал все эти ответы, а почерпнул их из папочек, которые ему передали, вероятно, сотрудники ФСБ.
Президент не должен доверять тем, кто готовит ему эти справки. Ему самому жизненно необходим диалог с гражданским обществом – как единственная возможность выйти из безнадежного тупика самому и вывести из него страну.
Правозащитники готовы вести этот диалог, готовы помогать решать стоящие перед страной проблемы. Если диалога не получится, останется только улица.

Лев Пономарев