Лев Пономарев* рассказал об одном из подзащитных фонда

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Дорогие друзья!

Я возвращаюсь на Facebook. Получив одним из первых статус СМИ-иноагента, я думал, что уйду с FB, так как не хочу писать преамбулу, которую вы видите выше. Но обстоятельства заставляют меня вернуться, прежде всего потому что две мои организации, — Горячая линия* и Фонд в защиту прав заключенных* оказались в сложнейшем финансовом положении, и мы не можем выполнять обязательства перед нашими подзащитными заключенными.

Несколько лет мы финансируемся комитетом ООН по борьбе с пытками. Именно потому что мы думали, что финансирование будет продолжаться, мы начали заниматься расследованием крупнейших событий, которые произошли в апреле 2020 г в колонии ИК-15 г.Ангарска. Тогда руководством колонии был спровоцирован протест заключенных против условий содержаний. Потом его жесточайшим образом разогнали, и в качестве свидетелей были задержаны более 1000 человек. Они стали свидетелями массовых беспорядков. Как это водится обычно в системе исполнения наказаний, некоторые из них были “назначены“ зачинщиками и обвиняемыми. Но это еще нужно было доказать. После этого началось расследование СК Иркутской области, которое заключалось в том, что сотни людей были избиты и изнасилованы с целью дачи показаний на назначенных “зачинщиков”. С огромными усилиями нам удалось возбудить уголовное дело, и сейчас оно подходит к концу, однако не получив грантовую поддержку, мы вынуждены отказывать в финансировании юристам и адвокатам, которые занимаются этим делом уже больше года. Если мы не выиграем это дело, и насильники не предстанут перед судом, это будет означать, что пытки в Иркутских колониях и по всей России будут продолжаться.

Сегодня я хочу рассказать о нашем подзащитном Максиме Галяеве. Максим и его брат остались сиротами в раннем детстве. Они воспитывались тетей, но фактически “жили на улице”. Оба были судимы за кражи. К нормальной жизни обычных людей со стабильной работой, достатком и возможностью планировать свое будущее они не приспособлены. Максим пытался найти работу после того, как освободился, но не смог нигде удержаться. Я знаю по многочисленным примерам, что бывший заключенный практически нигде не может устроиться на стабильную работу. Он ожидаемо снова оказался за решеткой за кражу. Наше общество и полицейский режим так устроены, что многие не имеют возможности реабилитировать себя, и фактически всю жизнь проводят за решеткой.

Все, что оно может им предложить, это исправительные колонии. Максим не стал исключением, если бы не одно но. После трагических событий (акция протеста заключенных против пыток была жестоко подавлена) в иркутской ИК-15 он, как многие другие осужденные, подвергся пыткам в СИЗО-1. Освободившись и узнав, что другой осужденный – Евгений Юрченко (https://youtu.be/yEm6OxT79j4) – признан потерпевшим в нашем деле о пытках, он сам разыскал нас и рассказал о том, что происходило с ним и другими за решеткой в иркутском управлении ФСИН. Интересы Максима Галяева представляет адвокат Oksana Trufanova . Далее я предоставляю слово ей.

«После разгоне акции протеста, Максим был сильно избит. Он несколько дней не поднимался. Когда его привезли в СИЗО-1 города Иркутска, его пропустили через строй из сотрудников, которые били его резиновыми палками. Так принимали этапы из «провинившейся» ИК-15. Он был весь синий, это подтверждено медицинскими документами и показаниями свидетелей. Как оказалось, в этом СИЗО тоже есть нормальные люди, которые это зафиксировали, ведь очень часто медики в колониях скрывают реальную картину. На этом основании Фонд добился признания его потерпевшим и было возбуждено уголовное дело о превышении полномочий сотрудниками и о насильственных действиях сексуального характера со стороны так называемых разработчиков. Сейчас у нас стадия ознакомления с материалами дела – 14 томов, каждый примерно по 250 страниц. Это не менее пяти рабочих дней, так как все материалы необходимо еще и сфотографировать. Билеты в Иркутск стоят не менее 11 тысяч рублей в одну сторону. Из-за сокращения финансирования есть риск того, что мы выйдем из дела. Если это произойдет, сотрудники СИЗО-1, где разработчики пытали заключенных, останутся безнаказанными.

Максим – бесстрашный человек. Он дал показания на сотрудников оперативного отдела этого учреждения – Федюнина и Верещака-младшего. Мы предполагаем, что именно они курировали активистов. Несмотря на поступающие угрозы, он не сломался и остался тверд в своем намерении довести дело до конца. Но если на него и других заключенных будут давить, а защитников не будет рядом, то они будут вынуждены отказаться от своих показаний. Это значит, что сотрудников иркутского ГУФСИН, с чьего попустительства пытали и насиловали осужденных, оправдают по реабилитирующим обстоятельствам. Более того, они получат от государства деньги за якобы незаконное уголовное преследование. А наши подзащитные получат 306 статью УК РФ (заведомо ложный донос, срок до 2х лет) и еще раз сядут».

Я уже писал о том, что мы испытываем сложности с обеспечением нашей работы Комитетом ООН по противодействию пыткам. Вся надежда Максима Галяева и его защитника, а также других потерпевших и адвокатов по Иркутскому делу на чувство сострадания со стороны членов общества. Государство распространяет фашистские практики прежде всего в колониях, а потом уже будет пробовать их на обычных людях.

Ваша поддержка – наша единственная возможность продолжить работать по самому крупному делу о пытках за последние десятилетия. Небольшие ежемесячные пожертвования могут позволить сделать очень многое и в данном случае в буквальном смысле спасти жизнь Максима Галяева: https://donate.zaprava.ru/

Лев Пономарев

* Признаны иностранным агентом.