«Поедешь нюхать хлорку…» Как готовят к проверкам карельских заключенных

«Поедешь нюхать хлорку…»

Так сказали сотрудники карельской колонии ИК-1 одному из заключённых перед приездом руководства ФСИН из Москвы 17-18 августа. Чтобы не вздумал жаловаться на пытки.

Проект «Территория пыток», которая занимается защитой заключённых, зародился в декабре 2016 года — после того, как карельские заключенные пожаловались на пытки.

Мы, как правозащитники, в борьбе с пытками можем сделать лишь немногое. Но кое-что нам все же удалось.

Это – подготовка поездки в Карелию Правозащитного Совета при Президенте РФ, по итогам которой были выработаны соответствующие рекомендации по борьбе с пытками.

Это – организация поездок в колонии адвокатов, которые проводят адвокатские опросы заключенных, подвергавшихся пыткам. Но основании опросов адвокаты пишут заявления о преступлении в Прокуратуру и Следственный комитет, обжалуют отказы в возбуждении уголовных дел на садистов из ФСИН. Мы эти обращения максимально поддерживаем.

О том, как готовятся к приезду начальства в карельской колонии ИК-1, нашему адвокату рассказал один из заключенных. Мы приводим выдержки из его рассказа, где скупо, но очень красочно описано, что администрация колонии запугивает заключенных, обещая «сладкую жизнь» тем, кто пожалуется.

Адвокатский опрос заключенного Чиликина Евгения Александровича, проведен 2 августа 2017 года адвокатом Маркиным Константином Александровичем в колонии ИК-1.
«5 марта 2017 года администрация колонии (Копейкин) предлагала не ходить к адвокату Маркину К.А.

22 марта 2017 года представители администрации колонии опять предлагали мне не ходить к адвокату Маркину К.А. на встречу.

29 марта 2017 года приезжал Шарапов (Уполномоченный по правам человека в РК). В 14-10 он приходил в отряд наш, раздал анкету для заполнения. А в 14-20 прибежали Костин Юрий с оперативником колонии, чтобы сказать нам о необходимости цензуры этих анкет – они проверили анкеты, чтобы знать, кто о чем написал.
29 марта 2017 года администрация колонии предложила мне уехать в любой регион страны, чтобы сидеть свой срок дальше. Взамен я должен был что-то касаемо Зайцева А.Н. сказать под видеозапись. Ответ мне необходимо было дать сразу, без каких-либо гарантий со стороны администрации ИК-1. Мне давали «слово офицера». Я отказался что-либо говорить без гарантий, одного лишь «слова офицера» мне мало.

9 мая 2017 года сотрудники колонии мне сказали, что если я дам какие-либо показания относительно колонии, а также по факту того, что мне предлагали 29 марта 2017 года, то я уеду нюхать хлорку и подыхать от лечения туберкулезом.

27 мая 2017 года сотрудники колонии мне сказали, что я допрыгаюсь – уеду на Онду (в ЛИУ-4), как все – по подозрению в заболевании туберкулезом, и там уже буду потом доказывать, что я здоров. (Туда уже уехало несколько здоровых людей).
28 мая 2017 года сотрудники колонии мне сказали, что Кердалёву дали 6 месяцев ПКТ, а со мной все будет намного хуже. Сказали, что я сам должен догадываться, в каком месте делают так, что осужденные начинают сожалеть о том, что они вовремя не остановились и не пересмотрели свои взгляды на определенные вещи. Также добавили, что мне ещё можно остановиться и пересмотреть свою позицию, перестать общаться с адвокатами. Что пока всё в моих руках.

31 мая 2017 года в колонию приезжали Терех А. В. И  А. Шарапов, которые в 4 отряд не заходили. В спец.отделе я видел Шарапова, который спросил у меня, как нас кормят, как относится администрация колонии, есть ли у меня какие-то жалобы. А также он добавил для всех, что если кто-то хочет попасть к нему на прием, то он будет работать в штабе колонии. Только при этом он не объяснил, как к нему попасть на прием (из отряда в штаб). Также он посмеялся над тем, что ему никто ничего не говорит (он был перед построенным отрядом, никто не жалуется в присутствии всего отряда).

13 июня 2017 года сотрудники колонии сказали мне, что если бы так вел себя в начале 2000 годов, то меня бы отправили на Онду, а там хлорка бы сделала свое дело. Но сейчас другое время и администрации колонии все что остается – это ждать, когда все утихнет, и я заболею туберкулезом. Так же добавили, что у меня якобы очень плохой цвет глаз и лица, и спросили у меня, когда я делал флюорографию.

30 июня 2017 года сотрудники колонии мне сказали, что все, что я делаю, хожу к адвокату и рассказываю, что происходит в колонии, не приведет к положительному результату, который я желаю увидеть, так как комиссия с Москвы, которую тут ждут, будет в курсе обо всем, что здесь происходит.
На мой довод, что ничего не будет только в том случае, если никто ничего не скажет , а молчать не будут, мне ответили, что все равно уголовное дело не заведут, а нас всех потом похоронят, а кого-то отправят в Онду сдыхать на хлорке, а возможно кто-то и не освободится никогда. Под словом «кто-то» подразумевался я, поскольку к адвокату хожу только я один.

7 июля 2017 года прокурор по надзору за соблюдением законов в ИУ Храпченков И. В. вел прием, вызывали желающих. Эта информация до осужденных не дошла. Активисты отряда решили сходить сами и рассказали, что в отряде все хорошо.

А 14 июля 2017 года этот активист Блохин мне сказал, что когда уедет комиссия из Москвы, меня уничтожат. Также он добавил, что я живу, пока ко мне ездят адвокаты.
15 июля 2017 года случайно подслушал, как активисты обсуждали, как меня определить в «петушатник». Я понял, что им на это дали добро, чтобы другим было уроком, как идти против администрации.

Примерно 17-18 августа 2017 года в колонии ждут массовую московскую комиссию ФСИН. Все красят, чистят, кладут новый асфальт».

Как видно из этого текста, садисты из ФСИН пока ещё не сидят за решеткой, но ситуация в данной колонии однозначно стала лучше.
Этому конкретному заключенному угрожают, но мстить пока не осмеливаются. Очевидно, это происходит потому, что колонию ИК-1 регулярно навещают правозащитные адвокаты. Ситуация выправляется и в других колониях Карелии, это следует из писем заключенных из ИК-7 и ЛИУ-4.

Для того, чтобы направлять адвокатов к заключенным, мы собираем деньги на нашем сайте. Там же – отчитываемся за потраченные средства, со скриншотами и подробностями.

Пожертвования на оплату юридической помощи пострадавшим от пыток в колониях можно перевести на карту «Сбербанка»:
Номер карты: 4276 3800 9459 0358 // ФИО получателя: Пономарёв Лев Александрович

Лев Пономарев