Правозащитники: «..приговор в отношении Молова Рамазана вынесен на основании вымышленных показаний потерпевшего..»

Председателю Верховного суда КБР БОГАТЫРЕВУ О.З.

по уголовному делу №22-819/2020) в отношении Молова Рамазана Владимировича, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 318 ч.2 УК РФ

Уважаемый Олег Забидович! 19 августа 2020 года Баксанским районным судом провозглашен приговор в отношении Молова Рамазана Владимировича. Приговором суда он признан виновным по ст. 318 ч.2 УК РФ и ему назначено наказание в виде 2 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Мы все, как и многочисленная общественность республики, следили за ходом рассмотрения этого дела в суде и ждали объективного результата.

Объективным результатом по данному делу мог быть только оправдательный приговор.

Именно в судебном заседании стали очевидны обстоятельства, которые не были установлены в ходе следствия и при утверждении обвинительного заключения.

В открытом судебном заседании в условиях гласности и непосредственности исследования, представленных следствием материалов дела, было установлено, что потерпевший и свидетели обвинения дают взаимоисключающие показания, что их показания опровергаются письменными доказательствами.

Не подвергая сомнению профессионализм и объективность судей Верховного Суда КБР, вынуждены обратиться к Вам с просьбой об обеспечении надлежащего рассмотрения апелляционной жалобы по делу, поскольку суд I инстанции не увидел и не услышал следующие, совершенно очевидные факты и обстоятельства.

1. Молов Р.В. из сел. Заюково 19 сентября 2018 года был доставлен сотрудниками правоохранительных органов в Баксанскую ЦРБ с сотрясением головного мозга и закрытым переломом руки. Данные телесные повреждения ему беспричинно нанесены сотрудниками Нацгвардии. Он сам никаких противоправных действий не совершал. Однако, по факту причинения Молову Р.В. телесных повреждений никакого расследования не проводится, хотя это дело выделено отдельное производство.

2. При объективной оценке показаний потерпевшего и свидетелей не остается сомнений, что они пытались обвинить Молова Р.В. в преступлении, которого он не совершал, и которого они не были очевидцами. Ни следствие, ни суд не приняли необходимых мер для установления фактических обстоятельств получения Черкесовым А.М. повреждений.

Суд необоснованно отказал защите в истребовании медицинской карты Черкесова А.М. из РКБ МЗ КБР, несмотря на то, что судебно-медицинская экспертиза проводилась именно на основании и этой карты.

3. По делу не установлена причинно-следственная связь между действиями, которые вменяются Молову Р.В., и наступившими у Черкесова А.М. последствиями.

Так, в материалах дела имеется заключение судебно-медицинской экспертизы, из текста которой следует, что будучи доставленным 19 сентября 2018 года в РКБ, Черкесов А.М. сообщил врачам о том, что повреждение получил в ходе массовой драки 19.09.2018г. , а не в результате наезда, и в 13 часов, тогда как Молову Р.В. вменяется совершение преступления примерно в 14 часов.

Согласно этому же заключению судебно-медицинской экспертизы, телесные повреждения, выявленные у Черкесова А.М. могли быть образованы в результате метания камней и палок, как указано в постановлениях о возбуждении уголовного дела и о назначении судебно-медицинской экспертизы, а не в результате зажима ноги между дверью машины и поверхностью земли.

4. Произведенное следствием спустя год опознание Молова Р.В. потерпевшим не могло быть признано допустимым доказательством, так как Молов Р.В. находился на свободе, и следствие не исключило возможность встречи Черкесова А.М. с Моловым Р.В. до опознания.

Более того, протокол опознания оформлен в нарушение требований закона, поскольку в нем отсутствует подпись опознающего.

5. Сам факт выявления большей части свидетелей обвинения — сотрудников ОМОН и других подразделений Нацгвардии спустя более года сразу вызвал сомнения в их правдоподобности.

Было очевидно, что они будут всячески поддерживать несоответствующие действительности показания своего командира — коллеги, боевого товарища Черкесова А.М., поскольку в противном случае ему грозит уголовная ответственность за дачу ложных показаний.

Несмотря на их старания,  их показания очень красочно продемонстрировали, что все они пытаются ввести суд в заблуждение, повествуя о событиях свидетелями которых они не были. Свидетели Урусов А.Ю., Хачаев А.С., Бесланеев А.Х., Шогенов А.Х. дали суду показания, которые противоречили друг другу, и, самое главное, опровергали показания потерпевшего. Удивляло только одно, как они осмелились прийти в суд с целью давать несоответствующие действительности показания.

Принятие этих показаний как достоверных доказательств вины Молова Р.В. шокировало всех, у нас сложилось впечатление, что эти свидетели были осведомлены, что за дачу таких показаний им не грозит ответственность, поэтому давали такие показания, смело утверждая, что Черкесов А.М. пострадал от наезда автомашины, и при этом более не отвечая ни на один вопрос защиты впопад с фабулой обвинения и с показаниями потерпевшего.

Так, потерпевший, будучи допрошенным самым первым 15 января 2020 года, суду пояснял, что заведенную машину увидел, обернувшись. Она стояла в 15 метрах позади идущей в сторону Баксана шеренги.

Шеренга продолжила движение вперед, а он пошел  назад к машине, где якобы все и произошло.

Таким образом, свидетели, которые с их слов находились в этой шеренге, в момент встречи Черкесова А.М. с водителем автомашины находились минимум в 25-30 метрах от Черкесова А.М., при этом Черкесов и автомашина были у них за спиной, а они двигались вперед, оттесняя участников шествия.

Следовательно, они не могли видеть описываемые Черкесовым события.

Возможно, их вообще не было в то время в том месте.

Но каждый из них, давая показания утверждал, что они шли в шеренге, машина была справа впереди них, и все описанное Черкесовым, произошло у них на глазах.

То есть, нереальность событий, изложенных в показаниях свидетелей и потерпевшего,  была слишком очевидна.

Непонятно, по какой причине суд посчитал возможным на таких показаниях вынести обвинительный приговор Молову Р.В.. Полагаем, что это сугубо субъективные причины.

Материалами дела опровергаются показания потерпевшего и в части того, что его протащила машина «5-10м».

Из осмотра места происшествия  следует, что ширина обочины составляет 7,5 м., при этом длина автомашины «Лада Приора» — 4,35м, и со слов потерпевшего она стояла в 3 м от асфальтового покрытия и ей некуда было сдавать назад.

Таким образом, приговор в отношении Молова Рамазана вынесен только на основании вымышленных показаний потерпевшего, которые опровергаются материалами дела и установленными в ходе судебного разбирательства обстоятельствами.